Сладкие объятия - Страница 12

— Я говорю по-английски, — сказал он с сильным американским акцентом. — Я работаю в Испании на военно-воздушной базе США. Я говорю по-английски.

— Ну, хорошо… — Конечно же любой из оставшихся трех таксистов был предпочтительнее, и не важно, говорят они по-английски или нет.

Он не обратил никакого внимания на ее сомнения:

— Куда вам надо?

— В… Кала-Фуэрте. Но я не уверена…

— Я отвезу вас. Шестьсот песет.

— Ладно… — Она с надеждой посмотрела на остальных таксистов, но они уже потеряли к ней интерес. Один даже вернулся к своей машине и начал вытирать лобовое стекло старой тряпкой.

Она повернулась к громиле в соломенной шляпе. Он улыбнулся, обнажив сломанные зубы. Она сглотнула и сказала:

— Хорошо. Шестьсот песет.

— Где ваш багаж?

— Потерялся. Потерялся в Барселоне.

— Плохо.

— Да, его погрузили на другой самолет. Они собираются разыскать его, и я получу его завтра или послезавтра. Понимаете, сейчас мне надо в Кала-Фуэрте и…

Что-то в лице громилы заставило ее замолчать. Он уставился на сумку в руках Селины. Селина проследила за его взглядом и увидела, что и в самом деле произошло нечто странное. Обе крепкие ручки висели у нее на руке, а сама сумка была распахнута. Спереди ручки были аккуратно срезаны, как будто лезвием бритвы. И ее кошелек исчез!

Таксиста звали Тони. Он представился вполне официально и начал действовать в качестве ее переводчика в течение долгого и утомительного разговора с гражданской полицией.

Да, сеньориту ограбили. Сегодня утром в толпе в аэропорту находился вор с бритвой. У нее все украли. Все, что у нее было.

Ее паспорт?

Нет, не паспорт. Но песеты, английские деньги, дорожные чеки, обратный билет до Лондона.

Полицейский сосредоточенно изучал сумку Селины.

И сеньорита ничего не почувствовала?

Ничего. Разве можно что-нибудь почувствовать, когда пробираешься сквозь толпу?

Похоже, что сумку порезали бритвой.

Так оно и было. Бритвой. Вор с бритвой.

Как сеньориту зовут?

Мисс Селина Брюс, из Лондона, путешествует с английским паспортом.

А где мисс Брюс проживает в Сан-Антонио?

В… Селина заколебалась, но события не допускали никаких сомнений. «Каза Барко», в Кала-Фуэрте.

Какого цвета был кошелек? Сколько денег, точно? А дорожные чеки подписаны?

Она устало отвечала на вопросы. Стрелки часов подползли к десяти, к половине одиннадцатого и побежали дальше. Сбывались самые худшие из ее опасений. Она потеряла чемодан и потеряла деньги. И ей еще надо добраться до Кала-Фуэрте.

Наконец все кончилось. Полицейский собрал бумаги и встал. Селина поблагодарила его и пожала ему руку. Он удивился, но так и не улыбнулся.

Селина и Тони прошли через уже пустое здание аэропорта, вышли из стеклянных дверей и остановились, глядя друг на друга. Селина перебросила пальто через руку, так как становилось ужасно жарко, и наблюдала за Тони, ожидая, что он сделает.

Он снял солнцезащитные очки.

Она сказала:

— Мне все-таки надо в Кала-Фуэрте.

— У вас нет денег.

— Но вам заплатят, я обещаю. Когда мы приедем в Кала-Фуэрте… мой… отец заплатит вам за проезд.

Тони сильно нахмурился:

— Ваш отец? У вас здесь отец? Почему же вы не сказали?

— Это бы ничего не изменило. Мы… мы не смогли бы с ним связаться. Ведь так?

— Ваш отец живет в Кала-Фуэрте?

— Да. В доме под названием «Каза Барко». Я уверена, он там, и он вам заплатит. — Тони наблюдал за ней, полный подозрений и недоверия. — И вы просто не можете оставить меня здесь. У меня даже нет обратного билета в Лондон.

Мгновение он смотрел в пространство, затем закурил.

— Вы ведь сказали, что довезете меня, — продолжала Селина. — И я прослежу, чтобы вам заплатили. Я обещаю.

Он зажег сигарету. Пустил в небо облачко дыма, и его черные глаза переместились на лицо Селины. Она выглядела озабоченной и бледной, но и богатой тоже. Разрезанная сумка из крокодиловой кожи, и под стать ей — хорошие туфли. Шелковый шарф, а платье и пальто из дорогой шерсти. Иногда, когда она двигалась, Тони удавалось заметить тонкую золотую цепочку на шее, а на руке — золотые часы. Несомненно, ее окружали деньги — если и не в сумке, то где-нибудь еще. Стоял только еще март, так что пока на такси много не заработаешь, поэтому нельзя отказываться от хорошего клиента. И не похоже, чтобы эта девушка, эта молодая Inglesa, была способна на обман.

— Хорошо, — наконец решил он. — Поехали.

Глава 4

Тони всю дорогу болтал без умолку:

— Еще пять лет назад Сан-Антонио был очень бедным островом. Плохое сообщение с Испанией — лишь дважды в неделю ходила маленькая лодка. Зато теперь у нас есть аэропорт, так что народ к нам едет, а летом тут полно людей, и все налаживается.

Селина подумала, что прежде всего им надо наладить дороги. Та, по которой они ехали, была без дорожного покрытия и изъезжена грузовиками, так что старенький «олдсмобил» — такси Тони — подпрыгивал и переваливался, как корабль на море. Дорога изгибалась между низкими стенами, сложенными без раствора, по землям, разделенным на фермерские хозяйства. Почва казалась каменистой и неплодородной, приземистые здания выцвели от знойного солнца и приобрели цвет бледного песка. Женщины, которые работали на полях, носили черные юбки до пят и черные шарфы на головах. Мужчины, чья одежда была блеклого синего цвета, пахали неподатливую землю или тряслись на деревянных повозках, запряженных парой мулов. Бродили стада коз, бегали тощие куры, а через каждую милю стоял колодец, вокруг которого кругами ходила терпеливая слепая лошадь, и водное колесо, по которому двигались наполненные до краев ведра, опрокидываясь в оросительные канавы.