Сладкие объятия - Страница 44

— Я не верю.

— Ну так пойди и посмотри. Пойди наверх и посмотри. — Он не двинулся с места. — Я не знаю, что здесь происходит, Джордж, но я не для того дала кучу песет, чтобы обнаружить эту маленькую бродяжку снова в твоей постели…

— Она не бродяжка.

— …и если ты собираешься попробовать дать мне какое-нибудь объяснение, то оно должно быть разумным, потому что я не намерена проглатывать еще один вздор об утерянном багаже и о том, как она думает, что ты ее давно утраченный папочка…

— Это была правда.

— Правда? Слушай, ты, негодяй, кого ты хочешь обмануть? — Она уже кричала на него, а это выводило его из себя.

— Я не знал, что она вернется…

— Ну так вышвырни ее отсюда сейчас же…

— Ничего подобного я не сделаю…

— Правильно. — Фрэнсис наклонилась, чтобы подобрать свою сумочку. — Если ты намерен зажить одной семьей с этой сладкоречивой маленькой бродяжкой, я не возражаю…

— Заткнись!

— …но не втягивай меня в свой хитроумный план по защите репутации вас обоих, потому что что касается меня, то тут просто нечего защищать. — Она направилась к двери и со всей силы распахнула ее, одновременно оборачиваясь, чтобы обрушить прощальный град брани, но эффект от него был слегка испорчен Перл, которая вошла, выпрямив спину и преисполненная чувством собственного достоинства. Она стояла за дверью, ожидая, что кто-нибудь впустит ее в дом, и когда Фрэнсис распахнула дверь, кошка вошла, тихо мяукая в знак признания и благодарности.

— Тебе лучше уйти, — как можно спокойнее сказал Джордж, а Фрэнсис ответила:

— Не беспокойся, уже ушла! — и, задержавшись только для того, чтобы, выходя, со злостью пнуть Перл, она выскочила за дверь и так сильно захлопнула ее, что весь дом задрожал.

Он остановился и взял Перл на руки. Ее чувства были уязвлены, но больше ничего не пострадало, и он нежно посадил кошку на ее любимую подушку на диване. Легкое движение наверху заставило его поднять голову. Селина стояла, положив руки на балюстраду галереи, и наблюдала за ним. На ней была белая ночная рубашка с голубыми лентами, завязанными у шеи, и она с беспокойством спросила:

— С Перл все в порядке?

— Да, она в порядке. Что вы здесь делаете?

— Я лежала в кровати. Спала.

— Сейчас вы не спите. Набросьте что-нибудь и спускайтесь.

Через минуту она спустилась с галереи, босая, на ходу завязывая тесемки нелепого белого шелкового неглиже под стать ночной рубашке.

Он нахмурился и спросил:

— Где вы это взяли?

Она подошла к нему:

— Прибыл мой чемодан. Из Мадрида. — Она улыбнулась, как будто он тоже должен этому обрадоваться, и он заставил себя прибегнуть к сарказму.

— Значит, до аэропорта вы все-таки добрались?

— О да.

— И что случилось в этот раз? Рейс отменили? На самолете не оказалось свободных мест? У Пепе лопнула шина?

— Нет, ничего такого. — Ее глаза были так широко распахнуты, что голубая радужка оказалась полностью окружена белками. — Я потеряла паспорт.

— Вы что? — К его раздражению, это прозвучало, как вопль изумления.

— Да, просто удивительно. Помните, вы спрашивали меня перед отъездом, при себе ли у меня паспорт. Ну, тогда он был у меня в сумочке, и я не помню, чтобы снова ее открывала, но когда я приехала в аэропорт и стала покупать билет, то открыла сумку. И его там не оказалось.

Она посмотрела на него, чтобы проверить его реакцию на эту информацию. Реакция Джорджа заключалась в том, что он облокотился на спинку дивана и сохранял спокойствие памятника.

— Понятно. И что же вы сделали потом?

— Ну, я сказала полицейскому, конечно.

— И что же сказал полицейский?

— О, он оказался таким добрым и понятливым. А потом я подумала, что лучше вернусь назад сюда и буду ждать, пока они его не найдут.

— Кто они?

— Гражданская полиция.

Последовало короткое молчание, во время которого они разглядывали друг друга. Потом Джордж сказал:

— Селина.

— Да?

— Вы знаете, что гражданская полиция делает с теми, кто теряет свой паспорт? Они бросают их в тюрьму. Они интернируют их как политических преступников. Они гноят их в темницах до тех пор, пока их паспорта не обнаружатся.

— Ну, со мной они так не поступили.

— Вы лжете, ведь так? Куда вы засунули свой паспорт?

— Не знаю. Я его потеряла.

— Вы оставили его в машине Пепе?

— Говорю вам, я его потеряла.

— Послушайте, в Испании с паспортами не играют.

— Я и не играю.

— Вы сказали Пепе насчет паспорта?

— Я не говорю по-испански, как бы я могла ему сказать?

— Вы просто заставили его отвезти вас обратно?

Она выглядела смущенной, но храбро сказала только:

— Да.

— Когда вы вернулись?

— Около одиннадцати.

— Мы разбудили вас, когда приехали? — Она кивнула. — Значит, вы слышали большую часть нашего разговора?

— Ну, я пыталась накрыться с головой одеялом, но у миссис Донген очень пронзительный голос. Мне жаль, что я ей не нравлюсь. — Заявление осталось без ответа, и она продолжала таким светским тоном, что это делало честь ее бабушке. — Вы собираетесь на ней жениться?

— Вы знаете что? Я от вас заболеваю.

— Она замужем?

— Уже нет.

— Что случилось с ее мужем?

— Не знаю… откуда мне знать? Может, умер.

— Она убила его?

Казалось, его руки вдруг зажили независимой жизнью. Они зачесались от желания схватить Селину и трясти ее до тех пор, пока у нее зубы не застучат, дать ей пощечину и сбить это самоуверенное выражение с ее лица. Джордж сунул руки в карманы и сжал кулаки, чтобы не дать волю этим чисто животным инстинктам, но Селина, казалось, не ведала о смятении, творившемся в его душе.